«Гобсек» сокращено можно прочитать за 10-15 минут.
«Гобсек» в сокращении
Зима 1829 года. В салоне виконтессы де Гранлье допоздна засиделись два гостя — друг семьи адвокат Дервиль, в свое время очень сильно помогший хозяйке дома с возвращением ей фамильного особняка, лесных угодий и прочего имущества, и молодой граф де Ресто. Услышав бой часов, юноша поспешил откланяться. После его ухода виконтесса, заметив, что ее дочь Камилла прислушивается к шуму отъезжавшего кабриолета графа, сделала ей замечание. Она попросила ее быть более сдержанной с де Ресто, а иначе ей придется отказать ему от дома. Виконтесса боялась, что девушка влюбится в графа, -а это было бы очень нежелательно, ведь у юноши «мать, женщина, способная проглотить миллионное состояние, особа низкого происхождения».
Видя склонность молодых людей друг к другу, Дервиль решает вступиться за юношу. Он предлагает всем послушать одну историю, которая, по его мнению, заставит всех присутствующих изменить свой взгляд на положение в свете графа Эрнеста де Ресто. Виконтесса и ее дочь очень заинтересовались его предложением. Тогда Дервиль помолчал, собрался с мыслями и начал повествование.
Когда Дервиль был еще юн, служил младшим писцом в конторе стряпчего и учился на последнем курсе юридического факультета, он жил на улице де-Гре. По соседству с ним жил один старик — ростовщик, которого звали Гобсек. Наружность его была более чем примечательна и крайне непривлекательна.
«Черты лица его, неподвижные, бесстрастные, как у Талейрана, казались вылитыми из бронзы». Волосы у него были прямые, пепель- но-серые, с сильной проседью. Глаза «маленькие и желтые, как у хорька и почти без ресниц». «Острый кончик носа, изрытый рябинами, походил на буравчик, а губы были тонкие, как у алхимиков и стариков на картинах Рембрандта». Говорил он тихо, мягко и никогда не горячился. Возраст его был загадкой. И жизнь его протекала спокойно и бесшумно. Даже в минуты самой большой радости он сохранял сдержанность. Он родился в Голландии, в предместье Антверпена. Мать у него была еврейка, отец — голландец, полное его имя было Жан- Эстер ван Гобсек. В десятилетнем возрасте мать пристроила его на корабль юнгой, и двадцать лет он скитался по голландским колониям в Ост-Индии. И единственным, с кем этот мрачный старик общался, был молодой Дервиль. Он заходил к юноше попросить огонька, взять книгу, или газету, иногда просто побеседовать.
Однажды Дервиль зашел к Гобсеку в комнату, и в разговоре, когда речь зашла о деньгах, этот непроницаемый человек оживился, и посвятил молодого человека в свою специфическую жизненную философию, заключающуюся в следующем: счастье состоит в упражнении своих способностей применительно к действительности, все принципы относительны — «то, что в Европе вызывает восторг, в Азии карается», и наоборот. Нет на земле ничего прочного и из всех земных благ, только одно достаточно надежное, чтобы человеку гнаться за ним — золото. Человек везде одинаков: везде идет борьба между бедными и богатыми, она неизбежна. «Так лучше самому давит, чем позволять, чтобы другие тебя давили». Наслаждения повсюду одни и те же, и всюду они одинаково истощают силы.
Переживает все наслаждения только одна утеха — тщеславие. А что может удовлетворить тщеславие? Только золото! И он — Гобсек — проникает во все побудительные причины, которые владеют миром. Человеческие страсти, распаленные столкновением интересов в обществе, проходят перед ним, а он проводит их смотр, сам находясь в спокойствии. Он владеет миром, не утомляя себя, а мир не имеет над ним власти.
Для наглядности Гобсек рассказывает юноше две произошедшие с ним утром истории. Ему нужно было предъявить два векселя. Первый вексель, на тысячу франков, учел у него молодой человек, писаный красавец и щеголь. А выдан был вексель женщиной, женой богатого помещика и графа. И Гобсеку захотелось узнать тайну этого векселя. Почему графиня подписала его? Что тут скрывается: глупость, опрометчивость, любовь или сострадание? Второй вексель на такую же сумму, подписанный некоей Фанни Мальво, учел у него купец, торгующий полотном, верный кандидат в банкроты. Гобсек думал, что если у женщин нечем будет ему заплатить, они примут его очень ласково, но он будет непреклонен.
И вот он пришел к графине, но ему сказали, что она еще не вставала, так как в три часа утра вернулась с бала, и ему следует зайти в полдень. Фанни Мальво он так же не застал дома. Правда она оставила деньги у привратницы, но ростовщик не стал их брать, так как хотел посмотреть на эту девушку. Вернувшись к графине, он сразу же понял, что платить ей нечем. Она попросила ростовщика отсрочить платеж, но тот отказался, заявив, что опротестует в суде ее вексель. В этот момент в комнату зашел ее муж. Графиня испугалась, она вся дрожала мелкой дрожью. Мужу она представила Гобсека, как одного из своих поставщиков. А после его ухода она отдала старику бриллиант, стоящий, как минимум, тысячу двести франков. Уже выходя со двора графини, Гобсек встретил того самого молодого щеголя, который учел у него вексель, и отдал ему двести франков, которые переплатила графиня, а так лее попросил ей передать, что придержит неделю ее заклад, и она сможет его выкупить. По довольной улыбке на лице щеголя, когда тот узнал, что графиня оплатила его вексель, Гобсек понял, что этот красавчик разорит ее, мужа и детей.
Придя опять к Фанни Мальво, он застал ее одну в маленькой тесной квартирке, и увидел, что эта молодая, красивая девушка вынуждена трудиться не разгибая спины, чтобы заработать хоть немного денег нелегкой работой белошвейки. «От нее веяло чем-то хорошим, по настоящему добродетельным». И вот, продолжал Гобсек свою мысль, стоит только сравнить чистую одинокую жизнь девушки с жизнью богатой графини, которая уже принялась подписывать векселя и скоро скатится на самое дно всяческих пороков! Вот в этом и состоит развлечение Гобсека. Он заглядывает в самые сокровенные изгибы человеческого сердца, проникает в чужую жизнь, чтобы увидеть ее без прикрас, во всей неприкрытой наготе. И никто не может отказать ни в чем тому, у кого в руках мешок с золотом.
Гобсек говорит, что он достаточно богат, чтобы покупать человеческую совесть, управлять всесильными министрами через их фаворитов. Он чувствует свою власть, и знает, что таких как он в Париже человек десять: властителей человеческих судеб — тихоньких, никому не ведомых. Он и его собратья, связанные с ним общими интересами, встречаются в кафе «Фемида» и беседуют, открывают финансовые тайны. Они владеют секретами всех видных семейств. В качестве духовников биржи они образуют, так сказать, трибунал священной инквизиции. Один из них надзирает за судейской средой, другой — за финансовой, третий — за высшим чиновничеством, четвертый — за коммерсантами. А под надзором Гобсека находится золотая мол о- дежь, актеры и художники, светские люди, игроки. Гобсек и его друзья всем насладились, всем пресытились и любят теперь власть и деньги ради самого обладания властью и деньгами.
Дервиль вернулся в свою комнату совершенно ошеломленным.
Этот высохший старик вдруг вырос в его глазах, стал фантастической фигурой, олицетворением власти золота. Так же в память ему врезалась история о Фанни Мальво, которая впоследствии стала его женой.
Через несколько дней после разговора со стариком Дервиль защитил диссертацию, получил степень лиценциата прав и был зачислен в коллегию стряпчих. После этого доверие к нему скряги Гобсека сильно возросло. Он даже стал обращаться к молодому адвокату за советом, когда впутывался в очередную рискованную аферу. Спустя некоторое время Дервиль переехал, так как его патрон давал ему, кроме жалования, еще и стол и квартиру.
Зимой 1918 года патрон Дервиля, большой кутила и расточитель, разорился и решил продать свою контору. Он запросил сто пятьдесят тысяч франков. Молодой юрист понимал, что если он найдет такую сумму на покупку конторы, то сможет прилично жить на доходы от нее, уплачивая проценты и за десять лет расквитаться с долгом. Тогда он решил обратиться к Гобсеку. Старик согласился дать денег под пятнадцать процентов, а так же пообещал рекомендовать юношу всем своим клиентам как толкового стряпчего. А еще все его коллеги поручат ему вести часть своих дел. И еще старый ростовщик попросил у Дервиля позволения навещать его за обедом два раза в неделю. Он, видимо, по настоящему к нему привязался.
Три месяца спустя Дервиль стал стряпчим, а вскоре ему посчастливилось выиграть тяжбы о возвращении виконтессе де Гранлье ее недвижимости. Он женился на Фанни Мальво, а когда умер ее один из ее дядьев — богатый фермер, и она получила приличное наследство, Дервиль смог полностью расплатиться с Гобсеком.
И вот однажды, на холостяцком званном обеде, который давал один из друзей Дервиля, молодой человек встретился с графом Максимом де Трай, тем самым щеголем, по векселю которого, как ранее рассказывал Гобсек, платила одна графиня. Этот Максим де Трай был существом странным, на все пригодным и никуда не годным, субъектом, внушающим страх и презрение, способным оказать благодеяние и совершить преступление, то подлецом, то самим благородством, бретером, больше запачканным грязью, чем запятнанный кровью. Он был блестящим соединительным звеном между обитателями каторги и людьми высшего света. Так вот этот де Трай, уже после изрядного подпития, попытался заручиться расположением Дервиля. Он хотел, чтобы адвокат завтра утром отвез его к Гобсеку, с которым у него недавно испортились отношения. И юноша пообещал ему помочь в этом деле.
На следующий день, едва Дервиль успел встать с постели, к нему явился де Трай, и, так как молодой человек всегда держал свое слово, он повез Максима на улицу де-Гре к ростовщику. Но старик сначала отказал де Траю, сославшись на то, что деньги у него есть только для постоянных клиентов. А также старик напомнил графу, что тот пришел к нему, только потому, что все остальные ростовщики уже по горло сыты его неоплаченными векселями. Но де Трай пообещал сейчас же принести ростовщику залог, который его обязательно должен устроить. Когда Максим выбежал из комнаты, Гобсек вскочил и, пожимая адвокату руку, начал благодарить его. Оказалось, что его коллеги, Вербруст и Жигоне, решили сыграть с ним злую шутку. Но благодаря так вовремя подвернувшемуся залогу он сам сможет над ними посмеяться. Тут вернулся де Трай, ведя под руку красавицу графиню. Видно было, что сердце графини щемит от ужасных мук, ее лицо искажала плохо скрываемая боль. Графиня, а это была графиня де Ресто, мать того самого молодого графа де Ресто, влюбленного в Камиллу, подала Гобсеку ларчик с бриллиантами и спросила, можно ли получить за них полную стоимость.
Ростовщик взял бриллианты, лицо его разрумянилось, глаза загорелись каким-то сверхъестественным огнем, словно в них отражалось сверкание бриллиантов. Он рассматривал камни как ребенок свои игрушки. Потом он сказал свои условия — восемьдесят тысяч наличными, а бриллианты остаются у него, так как сделку могут признать незаконной, ведь графиня замужняя женщина и во всем зависит от мужа. Графиня де Ресто явно колебалась, тогда молодой щеголь, добился от нее согласия, пригрозив, что совершит самоубийство.
Как только сделка была завершена, и де Трай с графиней покинули скромное жилище Гобсека, к нему явился новый посетитель. Это был граф де Ресто. Он, настаивая на том, что его жена не имела права распоряжаться фамильными драгоценностями, стал требовать их обратно. Однако ростовщик и адвокат убедили его, что это невозможно, и даже если граф затеет судебную тяжбу, дело это будет весьма сомнительным. По букве закона он потерпит поражение, лучше пойти на мировую. После долгих обсуждений Дервиль составил акт, по которому граф признавал, что получил от Гобсека восемьдесят пять тысяч франков, включая проценты по ссуде, а Гобсек обязывался при уплате ему всей суммы долга вернуть бриллианты графу. Так же ростовщик посоветовал графу найти надежного друга и, чтобы спасти для своих детей хоть часть своего состояния, перевести на него путем фиктивной сделки все имущество.
Через несколько дней после этой истории граф де Ресто пришел к Дервилю в кабинет, чтобы посоветоваться с ним по очень важному делу. Он пришел навести справки о Гобсеке и спросить, какого мнения молодой адвокат о его честности? Когда Дервиль заверил графа, что при всех недостатках старик человек самой щепетильной честности, де Ресто заявил юноше, что теперь уже бесповоротно решил, последовать совету ростовщика и передать ему права на все свое имущество, с тем условием, что он даст обязательство управлять им по собственному усмотрению, и передать его в руки старшего сына графа, когда тот достигнет совершеннолетия. Дервиля же он попросил составить все необходимые акты и составление расписки, что продажа является фиктивной. Так же граф просил Дервиля сохранить эту расписку, так как он боится хранить ее дома, ведь жена может выкрасть ее.
Прошло много времени после этой сделки, а Дервиль все еще не получил на хранение этого важного документа, и как-то раз, угощая Гобсека обедом, спросил у него, почему ничего больше не слышно о господине де Ресто. На что ростовщик ответил, что граф при смерти, его слишком нежная душа не выдержала таких потрясений. Тогда Дервиль решил все-таки навестить графа, хотя знал, что Гобсек не злоупотребит своим положением, даже если встречная расписка исчезнет. Однако, приехав в дом графа, он столкнулся с тем, что графиня не намерена никого подпускать к своему мужу, так как боя- лась, что он передаст кому-нибудь документ, оставляющий все старшему сыну графа, и лишающий младших детей наследства. Она решила установить строжайшее наблюдение за спальней мужа и все подчинила своему женскому шпионству. Весь день она безвыходно сидела в гостиной перед спальней мужа, прислушиваясь к каждому его слову, к малейшему движению, а на ночь ей тут же ставили постель, но она не смыкала глаз. В ту пору графиня уже убедилась в подлости Максима де Трай и горькими слезами искупала свои прошлые грехи. МерЫ, которые она принимала, были гнусны, но ей внушала их материнская любовь, желание загладить вину перед детьми. Дервиль, опасаясь за сохранность расписки, еще раз приезжал в дом графа, но так ничего и не добился, и лишь понял, насколько графиня ненавидит его, узнавшего ее тайну.
А граф, каждый день посылавший слуг за Дервилем и уже отчаявшийся дождаться его, решил все-таки доверить расписку старшему сыну. Он отдал ему конверт, адресованный адвокату, и строго приказал ему потихоньку выйти из дома, чтобы никто не видел и никому конверт не показывать. Однако графиня, остановила мальчика и стала молить его о том, чтобы он рассказал, что сказал ему отец. Она просила не его не допустить разорения брата и сестры. Старый граф, почувствовав, что происходит что-то неладное, собрал последние силы, встал с постели и вышел из комнаты. Увидев жену, не дающую старшему сыну отнести конверт по назначению, де Ресто проклял ее и забрал документ. Несчастная женщина лишилась чувств. Сил у графа хватило только добраться до постели. В полночь он скончался. Объяснение с женой лишило его последних сил.
Дервиль с Гобсеком так же в полночь приехали в дом де Ресто. В комнате графа они застали графиню, которая взломала все шкафы, все ящики письменного стола, все шкатулки, разрезала все портфели. Она перевернула труп графа, нашла расписку и, не прочитав, сожгла ее, увидев в начале текста имена своих младших детей и решив, что уничтожает завещание, лишающее их наследства, меж тем как наследство им, наоборот, обеспечивалось по настоянию Дервиля. Когда графиня узнала правду о том, что она наделала, ее чуть не хватил удар. Дом и все имущество теперь официально принадлежало Гобсеку. Дервиль спросил у ростовщика, не собирается ли он воспользоваться положением графини, и тот ответил утвердительно. Адвокат был поражен. С этого дня он и Гобсек стали видеться очень редко.
И вот совсем недавно Дервиль навестил Гобсека, чтобы рассказать ему о любви Эрнеста де Ресто и Камиллы и поторопить его выполнить данные им обязательства о передаче имущества, так как молодой граф скоро достигнет совершеннолетия. Гобсек ответил, что подумает об этом, когда встанет на ноги и будет в состоянии заниматься делами. На самом деле, он просто не хотел расставаться даже с малейшей частицей своих богатств, пока еще в нем тлеет хоть искра жизни. Гобсек был очень слаб, но все равно принимал еще некоторых клиентов. При заключении договора, по которому Франция признавала Республику Гаити, Гобсека назначили членом комиссии по оценке и ликвидации владений французских подданных в этой бывшей колонии и для распределения между сумм возмещения убытков. В качестве ликвидатора ростовщик вел переговоры с крупными плантаторами, и каждый из них, стремясь повысить оценку своих земель, или поскорее утвердится в правах, делал ему подарки. Гобсек принимал все, начиная от корзинки с рыбой и заканчивая столовым серебром и золотыми табакерками.
Наконец, Гобсек послал за Дервилем своего человека. Он был при смерти. Но больше смерти его мучил вопрос, куда же пойдет все его огромное богатство. Он вспомнил, что у него есть одна родственница и попросил адвоката разыскать ее, а так же сообщил, что делает Дервиля душеприказчиком и тот может распоряжаться его имуществом. Сказав это, старый ростовщик умер. Дервиль, послав человека, работавшего на Гобсека к мировому судье, чтобы немедленно, во избежание разграбления, опечатать дом, сам пошел осматривать богатства, скопленные скрягой в доме. Пройдя в смежные комнаты, Дервиль обнаружил ужасную картину. Огромное количество разнообразной снеди, подаренной Гобсеку плантаторами, и не проданной им никуда из жадности, сгнило и покрылось плесенью, все кишело червями и насекомыми. Тюки хлопка, ящики сахара, бочонки рома, кофе, индиго, табак, скатерти, салфетки, дорогое оружие — все валялось огромными кучами по всем комнатам.
Но, прежде всего, закончил Дервиль свой рассказ, знайте, что в силу совершенно бесспорных документов граф Эрнест де Ресто на днях вступит во владение со- стоянием, которое позволит ему жениться на мадемуазель Камилле, да еще и выделить достаточный капитал матери и брату,а сестре — приданое.
Виконтесса де Гранлье обещала Дервшио подумать о браке, ведь род де Ресто — очень знатный и у него очень древний герб, а Камилла может и не встречаться со своей неблагородной свекровью.
На этом они и расстались.
