«Умолкнувший звук» Паустовський

Уривок з оповідання К. Паустовського «Умолкнувший звук»

Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи.

Старца великого тень чую смущенной душою.

Я начал вслух повторять тот же пушкинский гекзаметр, что читала девочка, шумели равномерные волны — с моря катилась мертвая зыбь,— и первая строка стихов неожиданно слилась с размером волн.

Пока я говорил: «Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи», волна успела набежать на берег, остановиться и отхлынуть. И вторая пушкинская строка: «Старца великого тень чую смущенной душой»,— с такой же легкостью вошла в размер второй волны.

По законам гекзаметра в средине строки надо было делать небольшую паузу — «цезуру» — и только после этого произносить конец строки.

Я снова повторил первую строку. Пока я говорил: «Слышу умолкнувший звук», волна набежала на берег. После этих слов я остановился, выдержал цезуру, и волна тоже остановилась, докатившись до небольшого вала из гравия. Когда же я говорил конец строки: «божественной эллинской лиры», то мой голос смещался с шорохом уходящей волны, не опередив его и не отстав ни на мгновенье.

Я сел на песке, пораженный тем, что мне сейчас открылось в шуме волн. Надо было проверить эту удивительную, как мне показалось, случайность на более сложном гекзаметре.

Я вспомнил стихи Мея о златокудром Фебе и прочел их, дождавшись начала волн:

Феб утомленный закинул (пауза-цезура)
Свой щит златокованный за море…
Одна волна ушла, и тут же подошла вторая:
И разлилась на мраморе (пауза-цезура)
Вешним румянцем заря…

Снова гекзаметр повторил размеры волн.

Я еще ничего не понимал. Было ясно одно: протяженность звучащей волны совпадала с протяженностью строки гекзаметра. Я угадывал в этом какую-то тайну, хотя и уверял себя, что это не больше, чем совпадение ритма волн и стихов.

… Гомер создал гекзаметр.

И вдруг мне стало ясно, что слепой Гомер, сидя у моря, слагал стихи, подчиняя их размеренному шуму прибоя. Самым веским доказательством, что это было так, служила цезура посреди строки. По существу она была не нужна. Гомер ввел ее, точно следуя той остановке, которую волна делает на половине своего наката.

Гомер взял гекзаметр у моря. Он воспел осаду Трои и поход Одиссея торжественным напевом невидимого ему морского пространства.

Голос моря вошел в поэзию плавными подъемами и падениями,— голос того моря, что гнало, шумя и сверкая, веселые волны к ногам слепого рапсода.
(Паустовский К. П. Умолкнувший звук // К. П. Паустовский. Избранное.— М, 1962.— С. 194; 197.)

1 Comment

  1. Алл

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *